– А что там, за стеной?

Во „Временах года” с одной стороны работал ресторан, и там играл джаз, а с другой стороны был бар со столиками, где и выступали бит-группы. Посередине зала была перегородка, поэтому они друг другу не мешали.

– Да там группа играет… – ответил джазист.

– Ой, как интересно! – обрадовалась я. – Пойдём! Послушаем!

– Ну, иди… – говорит он.

Я и пошла. Смотрю: такие молоденькие ребяточки стоят! И Коля был самый симпатичный! Я подошла к сцене и сказала:

– Я вас подожду после окончания концерта…»

«Пик нашей популярности пришёлся на август 1968 года, когда мы в течение месяца выступали во „Временах года”, и каждый день там всё было забито битком, – рассказывает басист „Троллей” Николай Курьеров. – А потом нас попросили сыграть в самом парке перед обычной публикой. Едва мы начали играть, как все, кто входил в Парк Горького, заворачивали в нашу сторону. И там скопилась такая громадная толпа, что в итоге директор Парка культуры вытащил вилку из розетки…»

«„Времена года” ломились от посетителей. Это была самая желанная попсовая точка в городе! – рассказывал Александр Лерман, лидер группы „Ветры Перемен”. – Едва мы выходили настраиваться, а народ уже кричал: „Лерман, «Лестницу»!” или „Щи, слива и весна!”, как окрестили „Зелёный дол” по строчке „Счастливая весна”, распеваемой в конце второго припева. Дирекция парка пригласила нас даже выступить на открытой площадке у самого входа в парк, причём наше выступление транслировалось по всему парку и, как оказалось, даже за его пределами…»

Группа «Москвичи» всегда была желанной гостьей во «Временах года». Фото из архива Валерия Шаповалова

В конце 1960-х кафе «Времена года» было единственным местом в Москве, где каждый день играла бит-группа. Среди тех, кто там выступал, был ансамбль «Москвичи».

«Здание делилось на два заведения, кафе и коктейль-бар, где продавались коктейли, состоящие из фирменных вин, которые нельзя было нигде купить, кроме как в этом баре, – рассказывает лидер-гитарист „Москвичей” Валерий Шаповалов. – Каждый день перед входом стояла очередь в виде огромной змеи из желающих попасть внутрь, купив при входе талон на обязательный коктейль. Мы должны были начинать играть в семь часов и появлялись у входа в бар обычно после шести, подъезжая то на машине скорой помощи, то ещё на какой-нибудь спецтехнике, потому что поймать такси было сложно. Частных машин в те годы было мало, в основном по дорогам ездил государственный транспорт, но всегда находились водители, желавшие немного подзаработать.

Зал коктейль-бара вмещал человек пятьсот, а мы играли на самодельных усилителях небольшой мощности, но, как ни странно, проблем со звуком почему-то не было. Специального освещения просто не было, поэтому в зале всегда было светло, как в обычной столовой. Никаких затемнений, крутящихся прожекторов – ничего такого, но сама возможность существования такого бара воспринималась тогда как сказка. Но в этой сказке существовали свои персонажи, такие как, например, „король бара” со своей свитой, амбал-вышибала, постоянно грызущий семечки.

К нам часто заходил иностранный темнокожий студент, чтобы поиграть с нами на трубе. Его звали Джордж. Он был очень весёлым парнем и здорово играл, а нам тоже очень нравилось играть с ним разные блюзы. И вот однажды он пришёл со своими друзьями-студентами праздновать свой день рождения. Вначале всё было хорошо, публика веселилась, мы играли, и в какой-то момент наш басист Лёша Шачнев запел песню на английском языке. Когда песня закончилась, Джордж подошёл к Лёше и неожиданно для всех вынул долларовую купюру, плюнул на неё и прижал к Лёшиному лбу, удерживая её большими пальцами!

Это сильно возмутило Лёву – короля бара. Он схватил Джорджа за грудки и начал его трясти, крича ему в ухо:

– Ты чё, сука, сделал?

Мы заступились за трубача и кое-как оттащили его в сторону, пытаясь объяснить Лёве, что на Западе – это знак высокой оценки музыканта. Но „король” не унимался и, угрожая, стал требовать, чтобы Джордж играл на трубе. Когда трубач вышел вперёд, Лёва смачно плюнул на рубль, который сжимал в руке, и с силой пришлёпнул его Джорджу на лоб. И тут же на музыканта полетели заплеванные трёшки, пятёрки, рубли, а кому их было жалко, те просто кидали в него монетами. Джордж достойно выдержал эту атаку. Доиграв мелодию, он стал, улыбаясь, поднимать деньги, которых, кстати, оказалось немало.

На следующий день мы узнали, что Лёва со своими дружками где-то на выходе из парка закидал трубача и его гостей камнями. После этого случая Джордж больше не приходил к нам играть на трубе, и я не знаю, что с ним случилось.

Впрочем, по тем временам всё было просто зашибись, если бы не постоянные жестокие драки до крови, а иногда и до смерти…»

Группа «Четыре Витязя» играет на танцах в кафе «Времена года»

Кинорежиссёр Андрей Верещагин рассказывал, что слушал «Москвичей» во «Временах года», когда учился в школе: «В стекляшке это было. Послушали. Подрались. Опять сели – послушали. Весело: те нас побьют, тех мы побьём. Энергия-то кипела! И музыка весёлая. А тут ещё чуть-чуть выпили – и сразу активность наступала большая. Там стулья летали только так! Но когда рассказывают, что там кого-то убивали, – не верю. При мне никого не убили».

Выступала во «Временах года», и популярная бит-группа «Оловянные Солдатики». Лидер ансамбля Андрей Горин рассказывал, как по прошествии многих лет на какой-то тусовке подошёл к нему «машинист» Александр Кутиков и сказал:

– Слушай, а я ведь из-за тебя в «Машину» пошёл! Когда я услышал во «Временах года» как вы по-русски излагаете материал, я понял, что это – моё! А поскольку Андрюха Макаревич делал что-то подобное, то я и пошёл к нему.

Горин спросил:

– А ты помнишь, какая страшная драка случилась на том сейшене? Нас там чуть не поубивали, потому что столы летали мимо нас в эти огромные стёкла и разбивали их, хотя они были с палец толщиной!

– Конечно, я очень хорошо помню эту драку, ведь я её и начал… – рассмеялся Кутиков.

В Парке Горького проходили очень многие значимые концерты. Например, в 1964 году в Зелёном театре ЦПКиО имени М. Горького состоялось представление странствующего итальянского песенного фестиваля «Кантаджиро». Внешне – это обычный фестиваль, где есть жюри и конкурсанты, только он не проводится в каком-то одном месте, а разъезжает по всему миру. У нас в стране «Кантаджиро» побывал в Москве и Ленинграде.

Рассказывают, что в день московского концерта сплошной стеной лил дождь. Но прятавшаяся под зонтиками и газетками публика не расходилась и стойко дожидалась выхода на сцену Риты Павоне, которая была известна тем, что лихо исполняла твисты и рок-н-ролл. Рыжеволосая итальянская фея рока выступала последней. Несмотря на проливной дождь, Риту Павоне долго не отпускали со сцены, раз за разом вызывая весёлую итальянку на бис.

Но, выходя из освещённых кафе и концертных площадок в темноту парка, где фонарей был мало, люди чувствовали себя не очень уютно. За каждым деревом, каждым кустом чудилась притаившаяся шпана. Юрий Ермаков, гитарист группы «Сокол», до сих пор вспоминает, как по дороге с фестиваля «Кантаджиро» на него напали гопники и отняли все деньги, что нашли в его карманах…

«В Парке культуры также встречались филателисты, – вспоминает Алексей Вайт Белов, – но я там со своими марками тусовался только днём, поскольку на свету плохие ребята боялись показываться, а вечером я уже боялся туда зайти. Юный Стасик Намин ходил туда в своей суворовской форме, и я помню, как вслед ему звенели разговоры: „Ну что, отоварим суворовца?”»